Шея мёрзнет без ошейника

TV Tropes Для англоязычных и желающих ещё глубже ознакомиться с темой в проекте TV Tropes есть статья Happiness in Slavery. Вы также можете помочь нашему проекту и перенести ценную информацию оттуда в эту статью.

Не надо здесь реальной жизни! Особенность темы этой статьи в том, что её нельзя применить к реальной жизни. В реальной жизни нет, к примеру, объективного добра и зла, а вторжение в личную жизнь реальных людей выходит за рамки приличия. Пожалуйста, помещайте только вымышленные примеры.

«	Фирс [старый слуга]: Перед несчастьем тоже было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь. Гаев [барин]: Перед каким несчастьем? Фирс: Перед волей [т. е. отменой крепостного права в 1861 году].	»
— А. П. Чехов, «Вишнёвый сад»

«	…В таком положении она стала засыпать и, хотя знала, что утром ее ожидают жестокие побои, а может быть, и смерть, душа ее была спокойна — она вернулась к своему хозяину.	»
— Андрей Дашков, «Домашнее животное»

Ты смог наконец освободиться из плена, сбросить цепи кабальной муштры, обвести вокруг пальца тюремщиков, выскользнуть из лап контролирующей всё и вся всемогущей охранки и пересечь на утлой лодке пролив, отделяющий Царство Необходимости от Царства Свободы. Ты теперь неподвластен своим надзирателям, твои былые мучители не дотянутся вовек до тебя. Что бы ни ограничивало и ни ущемляло тебя до твоего случайного или намеренного побега — теперь этого нет.

Теперь ты свободен.

Но что это? Почему не видно радости на твоём лице, сияющей, как крылья махаона при ярком солнечном свете? Почему тень озабоченности всё чаще и чаще посещает твоё чело?

Быть может, ты неправильно взвесил все плюсы и минусы покинутой тобой тоталитарной системы, забыв, что к неудобствам прилагались определённые бонусы. Быть может, за годы муштры и беспрекословного повиновения кнуту в концлагере ты привык к определённости каждого грядущего шага и не привык выбирать шаги сам. Или, быть может, за долгие годы ты настолько привык к злодействам для Тёмного Властелина, что нашел им в глубине души оправдание, и считаешь их необходимой частью жизни?

Это — троп о ситуациях, когда шея мёрзнет без ошейника. О ситуациях, когда долгожданная свобода не приносит почему-то желанного счастья, а то и подстёгивает временами к мысли вернуться в плен. Или, может быть, и на свободу совсем не хочется…

Разумеется, в расчёт берутся лишь случаи, когда сие происходит по психологическим или глобальным причинам — а не по частно-техническим вроде «на воле его ждал мститель с винтовкой».

См. также Стокгольмский синдром — о симпатии узника к тюремщику или раба к господину. Он не обязательно сопровождается любовью к неволе как таковой. Также пересекается с тропами Не бедный раб и/или Собачье послушание. Раса слуг — если это искусственно выведенные существа, не способные комфортно жить без хозяина.

Противотроп — Лучше смерть, чем неволя и Рабство — худшее из зол.

Примеры

Предания

• Старше, чем феодализм — Библия, книга Исхода. Евреи, сбежав из египетского рабства, стали о нём тосковать. Моисею пришлось водить их по пустыне 40 лет, чтобы сменилось два поколения, и народ рабов превратился в народ воинов-кочевников.

Литература

Русскоязычная

• Н. А. Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо?» — дворовый Ипат, бурмистр Клим Лавин. Хотя последний именно что мастерски разыгрывает троп перед выжившим из ума барином, а на деле прекрасно себя чувствует безо всяких там ошейников.
• Н. В. Гоголь, «Мёртвые души», второй том: помещик Костанжогло предлагает дать крестьянам соседней деревни в долг, чтобы те выкупились на свободу; но крестьяне не хотят на свободу, а хотят, чтобы Костанжогло купил их себе. С их точки зрения, на воле слишком много искушений: «А ведь теперь беда та, что себя никак не убережешь. Целовальники такие завели теперь настойки, что с одной рюмки так те живот станет драть, что воды ведро бы выпил. Не успеешь опомниться, как всё спустишь. Много соблазну».
• Лев Толстой, «Детство». Наталья Савишна, экономка семьи главного героя, воспринимает «вольную», которой господа решили наградить её за многолетнюю верную службу, как изгнание: «Должно быть, я вам чем-нибудь противна, что вы меня со двора гоните».
• М. Е. Салтыков-Щедрин, «Пошехонская старина» — множество крепостных у разных хозяев.
• Кир Булычёв, «Город без памяти». Как и в случае со «Специалистом по этике» Гаррисона (см. ниже Зарубежные авторы), многие жители описываемой планеты в принципе не способны были понять идеи свободы.
• Андрей Дашков — рассказ «Домашнее животное». Практически эталон сабжа. Женщина, вырвавшаяся от маньяка, который много лет держал ее в плену в качестве домашнего животного (буквально, на цепи голышом), оказывается неспособна вернуться к нормальной жизни. Пройдя через множество страданий на улицах холодного, равнодушного города, она возвращается в дом своего хозяина.
• Павел Шумил, «Караван мертвецов» — Дора как-то сбежала из каравана, но потом вернулсь — ведь дома её ждала бы только тяжёлая грязная работа, а в караване — целый мир. Ну, а то, что ей потом плёткой всю спину исполосовали — это же такая мелочь! Да и узор из шрамов красивый, ромбиками…
• Владимир Блинов, «Артамонов след» — с фитильком: …А будь на ходу кузенка, разреши контора уголь жечь, ведь и он, Артамон, не остался бы в долгу — узорный-то кованый металл в столицу отбирали, для господских парадных шел, радовал приятностью своих изгибов Москву и Петербург… Самокатов-то в заводе кто понаделал? А лучше кузнецовских серпов да кос сыщи-ка в округе! И сколь еще разных задумок… Да куда там! Вот сегодня, с полдня, опять — по уголь, опять клянчи у конторы. А то еще в цех начнут дергать… До барина далеко, как до бога, а конторским кузнецовское дело поперек горла. И ведь как действуют: людишек натравливают, чужими руками меха проткнули, избу подпалить пытались…

На других языках

• В. Скотт, «Айвенго» — своеобразно подано. «— Нет, братец Гурт, — сказал Вамба, — не подумай, что я тебе завидую: раб-то сидит себе у теплой печки, а вольный человек сражается».
• Марк Твен, «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура». Едва ли не вся страна бодрыми темпами рванула обратно к рабству — спасаясь от века просвещения и прогресса, организованного героем. Правда, сугубо после гражданской войны и заговора церкви, искусно очернившего ГГ и его немногочисленных верных сторонников в глазах большинства людей, сохранивших старую ментальность — «они думали, что избавились от предрассудков, но анафема пробудила их, как удар грома» ©.
  • Он же, «По экватору» — неожиданно замолвил словечко в пользу рабовладения. «Они издают „правила“, обязующие разъяренных и измученных туземцев работать на белых поселенцев, забросив для этого свои собственные дела. Это — рабство, и во много раз более тяжелое, чем рабство негров в Америке, которое в свое время так огорчало Англию; более тяжелое оно потому, что, когда родсовский раб болен, стар или немощен по каким-либо другим причинам и не может сам о себе позаботиться, ему остается только умереть голодной смертью, ибо хозяин не обязан его кормить».
• Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир, цикл «Дестроер». В повести «Посмотри мне в глаза», переведённой по-надмозговски как «Сатанинский взгляд», супергипнотизёр Рабинович, сбежавший при помощи своего дара из хорошо охраняемого городка в Сибири и отправившийся в США, поначалу шокирован всеобщим безразличием к частной человеческой жизни. На протяжении первых часов пребывания в Штатах он всё время ждал, когда же к нему подойдёт полицейский и скажет, что делать.
• Гарри Гаррисон, «Специалист по этике». Рабыня Айджейл заранее отвергает описанную Язоном концепцию мира «без рабов и господ», как и многие другие жители увиденной им планеты.
• Айра Левин, «Этот идеальный день» («День совершенства»). Вскоре после побега из лап добродушно-тоталитарного режима герои обнаруживают, что жизнь на вольном архипелаге далека от радужной.
• Станислав Лем, «Повторение». Жители искусственных миров, создаваемых конструктором Трурлем в попытке построить утопию, то получают в своё распоряжение возможность управлять ходом времени, то приобретают контроль над базовыми законами своего мира, что, естественно, ни к чему хорошему не ведёт и заставляет чаять возврата к прежнему. Это, впрочем, весьма распространённая для ряда фантастов пессимистическая мораль.
• «Унесённые ветром» — рабы, оставшиеся с хозяйкой.
• «1984»: «Он любил Старшего Брата».
  • С фитильком: это не особенность его характера, а результат длительных пыток.
• Николас Уайзмен, «Фабиола» — рабыня Афра, получившая свободу и вышедшая замуж, задумывается, не было ли ей лучше у доброй хозяйки и не променяла ли она одно рабство на другое?
• Нильс Нильсен «Никудышный музыкант» — как ни старался последний на Земле скрипач-виртуоз Вольфганг Бюффон разжечь у одурманенных роботами людей чувство прекрасного — всё равно не вышло: «Ба-бу, милашка» же!
• Крондорский цикл Раймонда Фэйста. Все эльфы происходят от расы рабов древних предтеч. При этом светлые, чьи предки батрачили в полях, никаких теплых чувств к бывшим хозяевам не питают, а вот темные, происходящие от домашних слуг, и спустя тысячелетия хранят верность давно сгинувшим валкиру.
• Гарри Поттер. Большинство домовых эльфов не хотят освобождаться, и усилия Гермионы по их освобождению оказываются бессмысленными. Ну, почти. Всё-таки какой-никакой, а прогресс: часть домовиков стала «сотрудниками на зарплате».
• Лу Синь, «Умный, дурак и раб» — раб донёс на дурака за то, что дурак его освободил.
• ПЛиО, роман «Танец с драконами». «Когда я был рабом, то спал на постели, устланной мехами, и ел мясо, красное и без костей. Сейчас я свободен, но сплю на соломе, а питаюсь соленой рыбой, да и ту не всегда удается добыть».

Театр

• «Дракон» Е. Шварца. За 400 лет дракон так промыл мозги горожанам («искалечил души»), что они не могут без тирана.
  • Аналогично и в радиоспектале «Радио России» и фильме М.Захарова. В последнем всё гораздо пессимистичнее, темнее и острее.

Кино

• «Матрица». Классический, вероятно, случай Сайфера, выбравшего иллюзию, а не явь. И ещё — тот случай, когда выбор не в пользу свободы даже человеку обычной ментальности нетрудно понять. Ведь местное рабство предполагает меньше ответственности и больше бонусов, чем «свобода». Что вы выберете: войну и риск погибнуть, жизнь в грязном подземном городе без солнца? Или обычную жизнь офисного сотрудника в мегаполисе? Ах да, а ещё Сайфер попросил «золотой ошейник»: кучу денег, тёлок и популярность. Ну и что, что чисто виртуальную. Зато приятно.
• «Джентльмены удачи». Романтика воровской жизни так или иначе вертится вокруг неминуемого возвращения в тюрьму, по которой некоторые персонажи после побега быстро начинают ностальгировать.
• «Побег из Шоушенка» — заключённый, который провёл в тюрьме практически всю жизнь, после выхода на свободу не смог привыкнуть к воле. И, как там было сказано прямым текстом, это вполне заурядное явление.

Телесериалы

• Game of Thrones — раб, попросивший у Дейенерис разрешения вновь продаться в рабство.

Мультсериалы

• Симпсоны: серия «Библейские истории». Сон Барта Симпсона про борьбу между Давидом (Барт) и сыном побежденного Голиафа — Голиафом II (Нельсон). Хоть Давид и победил великана не без помощи пастуха (Ральф), но простые жители оказались недовольны, так как «Голиаф строил дома, библиотеки и школы».
• «Охотники на драконов»: у маленького дракончика Гектора и ему подобных шея мёрзнет без ошейника в буквальном смысле. Сам же он считает, что сделал правильный выбор. Да, ему поручают много работы, сопровождаемой большими физическими нагрузками, но все они ему по зубам. В остальном он в явно привилегированном положении относительно домашней скотины и даже большинства служебных драконов: люди-друзья большую часть времени обращаются к нему как к полноценному помощнику на охоте и равному, понятливому собеседнику.

Аниме

• Gunnm — Кирен мечтающая вернуться в антиутопию, и жестоко разочарованная свободой города свалки металлолома.
• «Сказание об Арслане» — именно эта проблема встала перед Нарсесом, когда он, став лордом Дайлама, разом освободил всех своих рабов. Непривычные к свободной жизни они очень быстро растратили всё, что он им дал и вернулись с просьбой взять их обратно. Да ещё и немало поворчали на своего «злого» хозяина, который их «выгнал».
• ЛоГГ — зигзагом: флот-адмирал Бьюкок на борту избитого до состояния утиля линкора «Рио-Гранде», потерпев сокрушительное и разгромное поражение в неравном бою, в ответ на более чем серьёзное предложение Императора сдаться и пойти к тому на службу с сохранением звания и наград, отвечает что служить лично Рэйнхарду было бы честью для него… будь он помоложе. А теперь он «слишком стар, чтобы, всю жизнь сражавшись под знамёнами демократии, теперь заводить себе хозяина», а на склоне лет принципам не изменяют. Посему предпочтёт героический финал в огне орудий флота ГалРейха.
  • А в чём сабж-то? В Союзе отнюдь не было тоталитарного контроля, без которого могла бы «мёрзнуть шея». Да и в новом Рейхе-то его практически нет.

Видеоигры

• WoW — в одном из квестов в Тлеющем Ущелье. «Раз уж мы здесь, нужно освободить как можно больше рабов. Скорее всего многие из них присоединятся к нам, сгорая от желания отомстить своим поработителям. Но в то же время некоторые рабы не пожелают вновь обрести свободу. Это удивительный феномен, его еще часто называют „Дарнхольдским синдромом“». (Из описания [квеста]).
• Planescape: Torment — Падшая Грэйс. Была продана в раннем детстве в рабство законопослушно-злым дьяволам-баатезу. Судя по всему, на собственной шкуре знакома с ментальными пытками. Обрела свободу, выиграв состязание по импровизации, но оказалась отверженной всеми, кем только возможно: дьяволы воспринимали её как отродье демонов, демоны — как шпионку дьяволов, а все остальные — как порождение зла. Грэйс переросла ограничения, которые были у неё от природы (настолько, что сумела обрести законопослушно-доброе вместо природного хаотично-злого мировоззрения), но потеряла связь с корнями, что её бесконечно печалит, и в честь чего она взяла себе свой псевдоним, дословно переводящийся как «Впавшая-в-Немилость».
• Stellaris — органики из машинной империи взбунтовавшихся служителей, если освободить их от рабства, получат отрицательный модификатор к настроению — свобода, конечно, это хорошо… а 40 сортов колбасы все же лучше!